Из воспоминаний А.М. Маринова, управляющего Свердловской энергосистемой в 1942–1962 годах

Автор: Роман Маринов,

заместитель начальника электротехнической службы ТЭЦ-11 им. М.Я. Уфаева ОАО «Мосэнерго»

Мой дед, Абрам Михайлович Маринов, застал начало Великой Отечественной войны в Ленинграде. В первый год войны он работал директором 5-й государственной электростанции (ГЭС) «Красный Октябрь» (сегодня — Правобережная ТЭЦ ОАО «ТГК-1»). 22 июня 1942 года А.М. Маринов был откомандирован на Урал, став управляющим Свердловской энергосистемы. В своем дневнике военных лет он описывает жизнь энергетиков Урала в эти тяжелые годы.

Абрам Михайлович Маринов

19 ноября 1908 г. — 17 сентября 1985 г.

Заслуженный энергетик РСФСР, почетный энергетик СССР.

С 1949 г. по 1962 г. — управляющий Главной уральской энергосистемы СССР («ГлавУралЭнерго»).

С 1962 г. по 1969 г. — управляющий Главной центральной энергосистемы СССР («ГлавЦентрЭнерго»).

За трудовую деятельность награжден:

• двумя орденами Ленина;
• двумя орденами Трудового Красного Знамени;
• орденом «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»;
• орденом «За трудовое отличие»;
• медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и другими.

Июнь 1942 года

Пишу эти сроки по дороге на Урал. Сегодня начинается второй год войны и новый этап в моей жизни. Все произошло очень неожиданно. Несколько дней назад меня вызвал И.П. Карась, управляющий Ленэнерго, и сказал, что наркомат ставит вопрос об откомандировании меня на Урал, где по решению Государственного Комитета Обороны организуются три энергосистемы: Свердловская, Пермская и Челябинская. Требуются управляющие энергосистемами. Дальше все продвигалось темпами военного времени.

На военной самолете, эскортируемом истребителями, депутаты Верховного Совета СССР летели из блокадного Ленинграда на Большую землю для участия в первой сессии после начала войны. На этом самолете переправили и меня. В Москве состоялись две короткие беседы: в ЦК партии и у заместителя наркома по кадрам. Дали возможность немного задержаться с выездом, чтобы получить правительственную награду за выполнение заданий правительства по электроснабжению Ленинграда. Орден Трудового Красного Знамени мне вручил Михаил Иванович Калинин, председатель Верховного совета СССР. После этого я выехал на Урал.

В 1942 году в Свердловске разместились многие наркоматы, в первую очередь те, что руководили промышленностью, работающей для нужд фронта, добывающей черные и цветные металлы, производящее танки, вооружение и боеприпасы. Сюда было эвакуированного оборудование электростанций из Ленинграда, Донбасса, Харькова и других оккупированных районов. Большой отряд энергетиков, монтажников, энергостроителей был переброшен из тех же мест. Во всех городах и рабочих поселках Урала жители теснились и принимали в свои квартиры на поселение эвакуированных. Дым, газ, уносы из многочисленных труб, пар из цехов свидетельствовали о том, что сейчас не до высокой культуры производства, что агрегаты и цехи пускаются со строительно-монтажными недоделками, лишь бы давать продукцию любым способом.

По приезду в Свердловск я был принят наркомом и заместителем заведующего отдела ЦК ВКП. После бесед я был рекомендован ими на должность управляющего Свердловской энергосистемы.

Первый секретарь Свердловского обкома принял меня доброжелательно, он подробно расспрашивал о моей предыдущей работе, предупредив, что условия здесь будут очень нелегкими. Энергетики и энергостроители устанавливали котлы, турбогенераторы, трансформаторы, строили линии электропередач, и все же не поспевали за заводами и ростом потребления электроэнергии, энергосистема работала без каких-либо резервов мощностей. Особенно тяжело приходилось Красногорской ТЭЦ, где велось большое строительство и одновременно налаживалась эксплуатация станции. От этой электростанции непосредственно зависело снабжение электроэнергией Уральского алюминиевого завода и дела нашей авиапромышленности. Естественно, что мое знакомство с энергосистемой началось с Красногорской ТЭЦ.

Прибыв на Красногорскую ТЭЦ, при входе в зольную я встретил высокого человека в спецовке, покрытой пылью. Оказалось, что разговариваю с главным инженером электростанции. Так началось мое знакомство с ТЭЦ и ее самоотверженным коллективом. Уральцы, сталинградцы, донбассовцы, ленинградцы, москвичи — кого только не вобрала в себя Красногорская ТЭЦ. Все это были люди высококвалифицированные, отдающие производству все свои силы. И все же Красногорская ТЭЦ работала далеко не ритмично. Обстоятельства первого периода войны, когда не хватало электроэнергии на производство алюминия, боеприпасов, вооружения, вынуждало работать без планомерного останова котлов, турбин и другого оборудования на ремонт. Кроме того коллективы преодолевали трудности военного времени, уральского сурового климата, материально-технического снабжения, нехватки питания, одежды и жилья.

Октябрь 1942 года

Все в энергосистеме было напряжено до предела: приближалась зима, росла потребность в электроэнергии, а энергетики не поспевали. Частота в энергосистеме снижалась ниже 45 Гц. Разрешения на ограничения и отключение потребителей мы никак не могли получить. Дежурные диспетчеры жаловались на то, что частотомеры, имевшие нижний предел 45 Гц, иногда не позволяют определять частоту, а, следовательно, и контролировать положение в энергосистеме. Работа в сети постоянно была чревата нарушениями устойчивости параллельной работы электростанций из-за низкой частоты.

И вот однажды, при небольшом расстройстве режима на одной из подстанций вся Уральская энергосистема от Соликамска до Магнитогорска «рассыпалась»: все электростанции вышли из параллельной работы. Города, заводы, транспорт остались без электроэнергии. Помню, звонит мне в это время по высокочастотной связи заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР М. Г. Первухин, а в кабинете полная темнота. Светились только лампочки телефонного коммутатора, и в этой обстановке докладывал ему о случившейся аварии. В течение примерно двух-трех часов положение в энергосистеме и электроснабжении было восстановлено.

После этого случая вышло постановление И.В. Сталина № 2436 от 23 октября 1942 года, обязавшее руководителей трех энергосистем Урала при всех условиях соблюдать нормальную частоту в 50 Гц и при необходимости ограничивать потребителей, наказание за несоблюдение постановления было привлечение к уголовной ответственности. От Свердловэнерго требовали постоянного отчета за каждое снижение частоты. С руководителей предприятий спрашивали чрезвычайно строго. Не менее строго спрашивалось и за происходившие аварийные отключения предприятий и ошибки диспетчеров энергосистемы.

Уральцы в городах и селах работали, не зная ни сна, ни отдыха, понимая, что переживается самый критический период войны. Бои шли на подступах к Кавказу, в Сталинграде, и никто не знал, что близится развязка с германской армией Паулюса. Но все мы верили, что победа будет, в конце концов, за нами, но пока было очень тяжело на душе.

С середины 1943 года Свердловская энергосистема начала работать значительно устойчивее. Только благодаря самоотверженному труду энергетиков, четкой и квалифицированной работе руководителей, мы сумели преодолеть многочисленные трудности военных лет и выстоять в это нелегкое время.